../Интервью с Уэсом Борландом: «Недавно я начал ходить к психотерапевту»
Интервью с Уэсом Борландом: «Недавно я начал ходить к психотерапевту»
— Как твои дела?
Уэс Борланд: «Хорошо, спасибо» — сказал Уэс. Он казался запыхавшимся. «Я только вернулся — катался на горном велосипеде».
— Ты последний, кого бы я мог представить на горном велосипеде.
Уэс Борланд: Почему же?
— Я всегда думал, что ты качаешься.
Уэс Борланд: Да, я стараюсь держать себя в форме. С каждым годом я не становлюсь моложе и поэтому я должен следить за собой. И то, что я занимаюсь ездой на горном велосипеде, главным образом направлено на борьбу с другой моей проблемой психологического рода, я говорю о раздражительности и вспышках гнева. Занятие ездой на горном велосипеде помогают мне повысить уровень моего терпения по отношению к другим людям. Вероятнее всего, я страдаю от пограничного расстройства личности, и я должен с этим как-то справляться. Должен как-то избавиться от этого зла. В первую очередь я должен сделать это и для себя тоже, чтобы чувствовать себя лучше. Ну, знаешь, чтобы не быть все время на взводе и не носить в себе это зло и гнев, который вот-вот через секунду уже готов вырваться наружу и совершенно без причины.
— Тем не менее, ты мне кажешься очень приятным человеком.
Уэс Борланд: Это потому, что я только что откатал на своём байке. Мне приходится заниматься этим каждый день, иначе я свихнусь.
— Ты серьезно насчёт ПРЛ (пограничного расстройства личности)?
Уэс Борланд: Да, есть немного.
— Тебе его диагностировали?
Уэс Борланд: Нет, но я сейчас занимаюсь этим. Пытаюсь добраться до сути того, что же на самом деле происходит (со мной) всю мою жизнь. Я недавно начал ходить к психотерапевту. Я должен был хоть что-то обсудить со специалистом, особенно, что касается каких-то важных моментов.
— Психическое здоровье — это очень важно.
Уэс Борланд: Занятие спортом – это выход, друг. Это действительно выход.
— Я предпочитаю давать выход своей скрытой социопатии под Converge.
Уэс Борланд: Да, ладно? Конечно в случае, если ты неистово слэмишься минут 30, то — да. Но если просто слушать их музыку, то это лишь будет подстёгивать тебя. В моём случае это больше не работает. Просто слушать такую музыку – это не решение проблемы. Но когда я играю для себя или играю на концертах, то горный байк мне уже не нужен. Главное, что это должно быть чем-то, что вынуждает тебя много двигаться и тем самым даёт выход всему этому из твоего организма.
— Что явилось катализатором в тот момент, когда ты однажды подумал : «Эй, кажется я «того»»?
Уэс Борланд: Я всегда понимал, что что-то со мной не так. В подростковом возрасте и где-то до 30, я не понимал, по какой именно причине (говорит о ПРЛ) я всё время был таким раздражённым. Думаю, в какой-то мере это было причиной, почему я уходил из группы на какое-то время, и причиной проблем в моих личных отношениях, да и в остальном тоже. Я не люблю людей, но, тем не менее, я могу от всего сердца им сострадать и сочувствовать. Я стал задумываться: «Видимо, что-то не так с моим фильтром, через который я смотрю на этот мир». Я не собираюсь из-за всего этого теперь подсаживаться на лекарства или что-то типа того, т.к. «от этого дерьма загнётся не только ваш член, но и всё ваше творческое начало».
— Знаешь, ведь это эмоциональное взрывное горючее, служит в какой-то степени и топливом для творчества.
Уэс Борланд: Всё верно. Просто мне приходится искать способы, как мне если не избавиться, то хотя бы как-то ужиться с этим. Обычно, когда люди взрослеют, у них проходит этот гнев на весь мир. Но меня это чувство никогда не покидало. Я не могу никак понять, почему оно всегда со мной. В итоге, мне остается лишь думать, что проблема во мне.
— То есть, то, что ты так реагируешь на какую-либо ситуацию, говорит, по большей части о чем-то иррациональном в твоей такой реакции. Т.е. это происходит без причины?
Уэс Борланд: О, да. Всегда именно так. Всегда. Мне даже не нужен повод, чтобы взорваться. И я никогда не знаю, когда это произойдёт. По этой причине у нас постоянно были конфликты с Фредом в прошлом, т.к. у него тоже есть свои скелеты в шкафу, с которыми ему также приходится до сих пор разбираться. Позднее зрелость вытеснила в какой-то степени часть проблем. Последние несколько лет мы с ним прекрасно ладим.
— Он (Фред Дёрст) и правда такая сволочь, как говорят о нём в интернете те, кто похоже очень близко с ним общается в жизни?
Уэс Борланд: Нет. На самом деле, он ещё большая сволочь, чем я. Половина людей, которых я знаю, могут легко назвать меня сволочью, а другая половина скажет: «Да, нет, конечно, ты совсем не такой». Всё зависит от того, как начнётся мой день. Мои самые близкие друзья страдают от этого больше всего. На публике я обычно держу себя в руках. Этот год вообще был интересный… В этом году, в добавок ко всему, я решил отказаться от алкоголя.
— Это ты сам для себя придумал такое испытание?
Уэс Борланд: Да. Это было моим личным желанием и решением. И этот год воздержания от алкоголя уже почти подошёл к концу. Это было не сложно, так что, я даже не знаю… наверное, я пил потому что просто не люблю реальность… и не люблю по многим причинам. Год назад я пил очень много, насколько я могу судить об этом. Я думал тогда: «О, я просто чувствую себя намного расслабленней, когда пью алкоголь, и становлюсь намного менее раздражительным». Мне никто не запрещал пить, ничего такого, просто меня начала как-то не устраивать та мысль, что меня всё устраивает в этом мире, только когда я пью: «Ого! я же постоянно пью. Всё время!» Так что, это было здорово — эта ясность во всем, когда я остановился, когда перестал пить: «Ооо, да! Окей. Так даже лучше».
— Ты не думаешь, что, может быть, что-то просто вытеснено из твоего сознания, то, что является причиной твоей проблемы?
Уэс Борланд: Не знаю. Не думаю. Но мне, действительно, остаётся не ясна причина того, что со мной происходит. Я даже как-то думал: «Может со мной жестоко обращались или избивали? Может было насилие сексуального характера? Может просто что-то странное случилось со мной? Вдруг мой отец — не настоящий мой отец?» Но ничего из этого не было правдой. Я пытался найти ответы на эти вопросы, и – нет. У меня было абсолютно нормальное детство. Неидеальное, конечно, но очень спокойное детство. У нас дома всегда была спокойная обстановка.
— Ты сейчас в группе Limp Bizkit?
Уэс Борланд: Именно.
— Вы всё еще продолжаете вызывать интерес у людей.
Уэс Борланд: Где бы мы (сейчас) были, если бы на протяжении всего этого времени людям было бы похуй на нас? Для нас всегда этот интерес и внимание со стороны людей были ценными и много значат, но это никогда нас не портило. Это просто есть и мы знаем об этом. И, кстати, в данный момент тоже (имеет ввиду текущее интервью).
Мы недавно получили неплохую такую рецензию от «Vice Magazine» по одному поводу. Что сказать, наше шоу, которое прошло в Нью-Йорке, получило горячую оценку от «Vice»: «Они настолько не круты (они настолько не стараются быть/казаться крутыми) – что именно поэтому сейчас они так круты!». Мы сделали это. Сделали грязно (сленг). И они начали называть нас панк-рок и еще как-то так. Я думаю, это забавно.
На протяжении всего времени наши ненавистники грезят о том, чтобы хорошенько врезать нам. И почему-то они до сих пор одержимы этой идеей. Им нравится это. Они хотят этого. Значит, есть что такое в нас самих, почему люди… Если бы мы были никому неинтересны, то они бы просто оставили нас в покое и не трогали нас. Думаю, это значит, что мы делаем что-то правильно, если вызываем такую реакцию.
— И никогда не задумывался, что же в вас такого (из-за чего интерес к вам не пропадает)?
Уэс Борланд: Время ню-метал – это было не так уж и давно. Но ведь оно в каком-то смысле именно «было» (сейчас прошло). Всё, само по себе, меняется со временем; и, особенно, за последние 40-50 лет. Сейчас всё совсем по-другому. Всё меняется с такой бешеной скоростью, но скорость этих изменений не соответствует скорости перемен, происходящих в жизни людей. Личная жизнь людей не меняется с такой скоростью, с какой скоростью обновляется череда чего-то популярного и нового в обществе. Люди все еще любят те же группы, которые они любили раньше, несмотря на то, что эта музыка уже вышла из моды. Наша группа образовалась в 1996. 17 лет прошло. И всё это время я был в этом (шоу) бизнесе. Чувствую себя ветераном, но так же чувствую, что могу еще очень много сделать для этого бизнеса (и может каким-то иным способом). Мне всё ещё это очень интересно. Я определенно не остыл ко всему этому — меня продолжают интересовать и вызывать восхищение новые артисты и группы. Мне нравится, что всё меняется и нравится, в тоже время, что что-то остаётся прежним. Людям всё ещё небезразличны живые выступления, альбомы — и это очень меня радует, приятно это наблюдать. Но, если честно, я не очень люблю записывать альбомы, но я обожаю выступать живьём.
— К слову о новых артистах и восхищении, мне нравится та запись «Heroine» группы From First To Last, где ты играешь на бас-гитаре, и к тому же вместе со Skrillex, он там был вокалистом, но это ещё до того, как он стал Скриллексом.
Уэс Борланд: Да. Это определенно был интересный опыт. Можно сказать, что Сонни (Сонни Мур aka Skrillex) был очень особенным подростком, ему действительно очень хотелось самому что-то сделать в музыке. Но в тот момент я бы и представить не смог, что это окажется тем, чем он занимается сейчас. Ему действительно не подходила та группа и то окружение. У него постоянно было какое-то непонятное противостояние с гитаристом группы.
— Я до сих пор не понимаю, почему ты ещё не засветился ни на одном его треке.
Уэс Борланд: Мы говорили об этом. Мы обсуждали это, когда оба были с концертами в Австралии в прошлом году. На данный момент у него уже есть очень много запланированных дел. Мне просто даже не подобраться сейчас к нему с тем, чтобы начать работать над чем-то, т.к. это требует немало времени, которого у него сейчас нет. Но когда-нибудь, когда будет время у него и у меня, это обязательно случится.
Перевод: Dead Cat
