Интервью с Уэсом Борландом: «Недавно я начал ходить к психотерапевту»

Как твои дела?
«Хорошо, спасибо» — сказал Уэс. Он казался запыхавшимся. «Я только вернулся — катался на горном велосипеде».

Ты последний, кого бы я мог представить на горном велосипеде.
Почему же?

Я всегда думал, что ты качаешься.
Да, я стараюсь держать себя в форме. С каждым годом я не становлюсь моложе и поэтому я должен следить за собой. И то, что я занимаюсь ездой на горном велосипеде, главным образом направлено на борьбу с другой моей проблемой психологического рода, я говорю о раздражительности и вспышках гнева. Занятие ездой на горном велосипеде помогают мне повысить уровень моего терпения по отношению к другим людям. Вероятнее всего, я страдаю от пограничного расстройства личности, и я должен с этим как-то справляться. Должен как-то избавиться от этого зла. В первую очередь я должен сделать это и для себя тоже, чтобы чувствовать себя лучше. Ну, знаешь, чтобы не быть все время на взводе и не носить в себе это зло и гнев, который вот-вот через секунду уже готов вырваться наружу и совершенно без причины.

Тем не менее, ты мне кажешься очень приятным человеком.
Это потому, что я только что откатал на своём байке. Мне приходится заниматься этим каждый день, иначе я свихнусь.

Ты серьезно насчёт пограничного расстройства личности?
Да, есть немного.

Тебе его диагностировали?
Нет, но я сейчас занимаюсь этим. Пытаюсь добраться до сути того, что же на самом деле происходит (со мной) всю мою жизнь. Я недавно начал ходить к психотерапевту. Я должен был хоть что-то обсудить со специалистом, особенно, что касается каких-то важных моментов.

Психическое здоровье — это очень важно.
Занятие спортом – это выход, друг. Это действительно выход.

Я предпочитаю давать выход своей скрытой социопатии под Converge.
Да, ладно? Конечно в случае, если ты неистово слэмишься минут 30, то — да. Но если просто слушать их музыку, то это лишь будет подстёгивать тебя. В моём случае это больше не работает. Просто слушать такую музыку – это не решение проблемы. Но когда я играю для себя или играю на концертах, то горный байк мне уже не нужен. Главное, что это должно быть чем-то, что вынуждает тебя много двигаться и тем самым даёт выход всему этому из твоего организма.

Что явилось катализатором в тот момент, когда ты однажды подумал : «Эй, кажется я «того»»?
Я всегда понимал, что что-то со мной не так. В подростковом возрасте и где-то до 30, я не понимал, по какой именно причине (говорит о ПРЛ) я всё время был таким раздражённым. Думаю, в какой-то мере это было причиной, почему я уходил из группы на какое-то время, и причиной проблем в моих личных отношениях, да и в остальном тоже. Я не люблю людей, но, тем не менее, я могу от всего сердца им сострадать и сочувствовать. Я стал задумываться: «Видимо, что-то не так с моим фильтром, через который я смотрю на этот мир». Я не собираюсь из-за всего этого теперь подсаживаться на лекарства или что-то типа того, т.к. «от этого дерьма загнётся не только ваш член, но и всё ваше творческое начало».

Знаешь, ведь это эмоциональное взрывное горючее, служит в какой-то степени и топливом для творчества.
Всё верно. Просто мне приходится искать способы, как мне если не избавиться, то хотя бы как-то ужиться с этим. Обычно, когда люди взрослеют, у них проходит этот гнев на весь мир. Но меня это чувство никогда не покидало. Я не могу никак понять, почему оно всегда со мной. В итоге, мне остается лишь думать, что проблема во мне.

То есть, то, что ты так реагируешь на какую-либо ситуацию, говорит, по большей части о чем-то иррациональном в твоей такой реакции. То есть это происходит без причины?
О, да. Всегда именно так. Всегда. Мне даже не нужен повод, чтобы взорваться. И я никогда не знаю, когда это произойдёт. По этой причине у нас постоянно были конфликты с Фредом в прошлом, т.к. у него тоже есть свои скелеты в шкафу, с которыми ему также приходится до сих пор разбираться. Позднее зрелость вытеснила в какой-то степени часть проблем. Последние несколько лет мы с ним прекрасно ладим.

Он (Фред Дёрст) и правда такая сволочь, как говорят о нём в интернете те, кто похоже очень близко с ним общается в жизни?
Нет. На самом деле, он ещё большая сволочь, чем я. Половина людей, которых я знаю, могут легко назвать меня сволочью, а другая половина скажет: «Да, нет, конечно, ты совсем не такой». Всё зависит от того, как начнётся мой день. Мои самые близкие друзья страдают от этого больше всего. На публике я обычно держу себя в руках. Этот год вообще был интересный… В этом году, в добавок ко всему, я решил отказаться от алкоголя.

Это ты сам для себя придумал такое испытание?
Да. Это было моим личным желанием и решением. И этот год воздержания от алкоголя уже почти подошёл к концу. Это было не сложно, так что, я даже не знаю… наверное, я пил потому что просто не люблю реальность… и не люблю по многим причинам. Год назад я пил очень много, насколько я могу судить об этом. Я думал тогда: «О, я просто чувствую себя намного расслабленней, когда пью алкоголь, и становлюсь намного менее раздражительным». Мне никто не запрещал пить, ничего такого, просто меня начала как-то не устраивать та мысль, что меня всё устраивает в этом мире, только когда я пью: «Ого! я же постоянно пью. Всё время!» Так что, это было здорово — эта ясность во всем, когда я остановился, когда перестал пить: «Ооо, да! Окей. Так даже лучше».

Ты не думаешь, что, может быть, что-то просто вытеснено из твоего сознания, то, что является причиной твоей проблемы?
Не знаю. Не думаю. Но мне, действительно, остаётся не ясна причина того, что со мной происходит. Я даже как-то думал: «Может со мной жестоко обращались или избивали? Может было насилие сексуального характера? Может просто что-то странное случилось со мной? Вдруг мой отец — не настоящий мой отец?» Но ничего из этого не было правдой. Я пытался найти ответы на эти вопросы, и – нет. У меня было абсолютно нормальное детство. Неидеальное, конечно, но очень спокойное детство. У нас дома всегда была спокойная обстановка.

Ты сейчас в группе Limp Bizkit?
Именно.

Вы всё еще продолжаете вызывать интерес у людей.
Где бы мы сейчас были, если бы на протяжении всего этого времени людям было бы безразлично на нас? Для нас всегда этот интерес и внимание со стороны людей были ценными и много значат, но это никогда нас не портило. Это просто есть и мы знаем об этом. И, кстати, в данный момент тоже (имеет ввиду текущее интервью).
Мы недавно получили неплохую такую рецензию от «Vice Magazine» по одному поводу. Что сказать, наше шоу, которое прошло в Нью-Йорке, получило горячую оценку от «Vice»: «Они настолько не круты (они настолько не стараются быть/казаться крутыми) – что именно поэтому сейчас они так круты!». Мы сделали это. Сделали грязно (сленг). И они начали называть нас панк-рок и еще как-то так. Я думаю, это забавно.
На протяжении всего времени наши ненавистники грезят о том, чтобы хорошенько врезать нам. И почему-то они до сих пор одержимы этой идеей. Им нравится это. Они хотят этого. Значит, есть что такое в нас самих, почему люди… Если бы мы были никому неинтересны, то они бы просто оставили нас в покое и не трогали нас. Думаю, это значит, что мы делаем что-то правильно, если вызываем такую реакцию.

И никогда не задумывался, что же в вас такого (из-за чего интерес к вам не пропадает)?
Время ню-метал – это было не так уж и давно. Но ведь оно в каком-то смысле именно «было» (сейчас прошло). Всё, само по себе, меняется со временем; и, особенно, за последние 40-50 лет. Сейчас всё совсем по-другому. Всё меняется с такой бешеной скоростью, но скорость этих изменений не соответствует скорости перемен, происходящих в жизни людей. Личная жизнь людей не меняется с такой скоростью, с какой скоростью обновляется череда чего-то популярного и нового в обществе. Люди все еще любят те же группы, которые они любили раньше, несмотря на то, что эта музыка уже вышла из моды. Наша группа образовалась в 1996. 17 лет прошло. И всё это время я был в этом шоу-бизнесе. Чувствую себя ветераном, но так же чувствую, что могу еще очень много сделать для этого бизнеса (и может каким-то иным способом). Мне всё ещё это очень интересно. Я определенно не остыл ко всему этому — меня продолжают интересовать и вызывать восхищение новые артисты и группы. Мне нравится, что всё меняется и нравится, в тоже время, что что-то остаётся прежним. Людям всё ещё небезразличны живые выступления, альбомы — и это очень меня радует, приятно это наблюдать. Но, если честно, я не очень люблю записывать альбомы, но я обожаю выступать живьём.

К слову о новых артистах и восхищении, мне нравится та запись «Heroine» группы From First To Last, где ты играешь на бас-гитаре, и к тому же вместе со Skrillex, он там был вокалистом, но это ещё до того, как он стал Скриллексом.
Да. Это определенно был интересный опыт. Можно сказать, что Сонни (Сонни Мур aka Skrillex) был очень особенным подростком, ему действительно очень хотелось самому что-то сделать в музыке. Но в тот момент я бы и представить не смог, что это окажется тем, чем он занимается сейчас. Ему действительно не подходила та группа и то окружение. У него постоянно было какое-то непонятное противостояние с гитаристом группы.

Я до сих пор не понимаю, почему ты ещё не засветился ни на одном его треке.
Мы говорили об этом. Мы обсуждали это, когда оба были с концертами в Австралии в прошлом году. На данный момент у него уже есть очень много запланированных дел. Мне просто даже не подобраться сейчас к нему с тем, чтобы начать работать над чем-то, т.к. это требует немало времени, которого у него сейчас нет. Но когда-нибудь, когда будет время у него и у меня, это обязательно случится.

Перевод: Dead Cat